Поиск
Close this search box.

Лев Горелик

Львиная доля

Долька вторая

Глава первая

О том, как родился, жил и смешил театр "Микро"

Беременность эта протекала не 9 месяцев, а 9 лет. Именно столько лет наш эстрадный ансамбль сатиры вынашивал идею создания театра. И родился театр под названием «Микро» в 1963 году. Он стал третьим эстрадно-сатирическим театром страны после Московского и Ленинградского.

Самым главным «предродовым» спектаклем стало для нас представление «Саратовские страдания». С этими «страданиями» мы объездили почти весь Союз. Они транслировались по радио и телевидению, были показаны на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. Нас пригласили на двенадцать спектаклей в Ленинградский театр эстрады и продлили гастроли до тридцати трех спектаклей, в Тбилиси были запланированы четыре представления, а состоялось – девятнадцать, в Ташкенте тоже вместо объявленных двух спектаклей мы дали двадцать один.

групповое фото - Коллектив Микро
Коллектив Микро

Незабываемым стал финал гастролей в Узбекистане: на сцену поднялся министр культуры республики и собственноручно надел на всех артистов тюбетейки, а на меня  — роскошный узбекский халат. Я расстрогался и сказал: «Такого халатного отношения к себе мы не ожидали!» 

Еще этот спектакль был для меня необыкновенно дорого тем, что я впервые написал для него все тексты сам. Я и до этого пробовал свои силы в создании отдельных миниатюр, монологов, интермедий, но чтобы целиком написать все действо – такого я от себя не ожидал. Именно в этом спектакле прозвучали такие мои номера, как: » Рыболов» /второй вариант/, «Считалочка», «Гостиница», «Ясно, что ясно?», ставшие моей личной «классикой».

Например, «Рыболов» в разных книгах об эстраде упоминается как образец удачно найденной театральной формы, работающей на сатирическое содержание монолога.

На сцене в золотой багетной раме – точная копия знаменитой картины Перова «Рыболов». После необходимой паузы картина оживала, что всегда вызывало смех и аплодисменты. Не надо обладать особой фантазией, чтобы догадаться, что в образе рыболова был артист, то есть я. И завязывался доверительный разговор персонажа со зрителем. Говорил он, к примеру, о непомерном засилии халтурных копий с классических картин, превращающих шедевры живописи в расхожий ширпотреб. И рассказывал, как к одному товарищу на новоселье с подарками пришли сослуживцы.

фото - Рыболов
Рыболов

Портсигар подарили, а на крышке мишки с картины Шишкина. Часы-ходики подарили, а на циферблате – «мишки», коробку конфет вручили, и там опять те же «мишки», от месткома обои принесли, и на них, конечно, снова «мишки» – не каждом метре по 32 штуки! На, хозяина в психушку и отвезли. Теперь он среди товарищей по несчастью ходит и всем предлагает: «Мужик, бери ружье, айда ко мне домой на медведей!» 

А еще рыболов повествовал о том, что пришлось ему как-то висеть в рыбном магазине, так как рыбной тематике он вполне соответствовал.

«Смотрю, — говорит он, — на прилавок. Такая рыбешка лежит, что смотреть на нее жалко! И называется она тюлька, килька или еще чище – мелкий частик. А почему мелкий? Потому что вырасти ему не дают! Я уж подумал: взяли бы рыбы это дело в свои жабры, написали бы в министерство рыбной промышленности: «Люди! Что же это вы на наших детях план перевыполняете? Они ведь еще даже плавать не умеют! Не за себя просим, детей пожалейте, о кадрах подумайте!» Но не думают, видно, об этом люди, если нефтеотходы все в реку сбрасывают. Некоторые рыбы с горя утопиться собираются!

Я представляю, встречаются в Волге две рыбы и такой разговор между собой заводят:

— Здорово, Щука! Как жизнь? Замуж не вышла?

— Да где уж мне? Сватали мне тут одного Астраханского Судака, приплыл он к нам под Саратов, вокруг меня поплавал, носом пошмыгал…

«Да ну ее, — говорит, — от нее керосином несет!» И обратно в Астрахань подался. Так, глядишь, в девках и помрешь!..”

Вы будете смеяться, но в те времена над этим смеялись! Думаю, что этому очень помогала оригинальная форма, которая тогда была внове. Я нередко использовал такой театральный прием.

фото - Человек рассеянный
Человек рассеянный

Вспоминаю еще один мой авторский монолог, который назывался «Человек рассеянный», где исполнитель появлялся из двухметровой бутафорской книги. Он был точной копией человека, изображенного на обложке: со сковородкой на голове и в нелепейшем перекошенном костюме.

Рассеянный застенчиво обращался к зрителям:

Всем знаком наверняка
Стих поэта Маршака:
«Вот какой рассеянный с улицы Бассейной».
В детстве нам читали, 
Чтобы, выросши, не стали,
Мы, как тот рассеянный 
С улицы Бассейной!
Надевал он вдруг пальто – 
Обязательно не то,
Вместо валенок перчатки
Надевал себе на пятки.
Все читали этот стих, 
Но не всяк его постиг,
Потому что и сейчас
Есть такие среди нас!
Посылают для Камчатки
Вместо валенок перчатки,
А на валенки наряд
Направляют в Ашхабад!
Ну, конечно, чем южнее,
Тем ведь валенки нужнее!
А в район, где ждали мясо,
Кто-то выслал контрабасы
Там устроили квартет
И поют, что мяса нет!
А ведь все рассеянный,
Только не с Бассейной!..

И т.д. и т.п. в таком же духе.

А тогдашний успех моей «Считалочки» или, как зрители ее называли,  «Зайчики в трамвайчике» – превзошел все ожидания.

Где бы не выступал, вплоть до Колонного зала или Дворца Съездов, зритель всегда, скандируя, требовал «Зайчиков».

Это был именно тот шлягер, о котором каждый артист эстрады может мечтать.

Помню в Москве подхожу к такси:

— Шеф, довезешь?

— Зайчика? С удовольствием!

Или сажусь в трамвай?

— Товарищ кондуктор, один билетик, пожалуйста!

— Чтобы зайчик брал билет? Езжай так!

Что мне это было неприятно – я бы не сказал. Особенно, когда рядом находились друзья.

Не случайно кто-то меня тогда назвал: «Заяц всесоюзного значения». 

Успеху этого номера и моих непритязательных стишков, безусловно, содействовали мои внешние данные (особенно торчащие уши) плюс найденная «мультипликационная» пластика.

фото - Зайчики в трамвайчике
Зайчики в трамвайчике

Раз, два, три, четыре, пять – 
Вышел зайчик погулять – 
Он маршрут наметил свой
Прямо в город областной!

И решил сначала зайчик
Сесть с зайчихою в трамвайчик,
Но зайчиха осторожно
Прошептала: «Разве можно?

Мы с тобой без денег, зайчик, 
И не пустят нас в трамвайчик!»
А косой на то в ответ:
«Чтобы заяц брал билет?

Знай, моя красавица:
Зайцы ездят «зайцем»!
Нас за это не осудят,
«Зайцем» ездят даже люди!»

И с зайчихой зайчик
Прыгнули в трамвайчик,
И вот видит зайчик:
Рядом мальчик с пальчик,

И маленькие ручки
Лезут к дяде в брючки!
Заяц шум хотел поднять,
Но жена-зайчиха

Просит зайца помолчать,
Объясняя тихо:
«Видишь, дяди здесь стоят,
Тоже видят мальчика,

Но они ведь не кричат
Не грозятся пальчиком!
Очевидно, нужно так:
Всем молчать умело,

Мальчик знает – не дурак – 
С кем имеет дело.
Ради маленьких зайчат
Мы шуметь не будем.

Дяди знают, раз молчат.
Они ведь все же люди!»
И мгновенно зайчики
Спрыгнули с трамвайчика!

Раз, два, три, четыре, пять – 
Зайчики в пути опять.
Только заяц не поймет,
Что за странный есть народ?

Вот спешит с портфелем к урне
Дядя в шляпе, как культурный,
Быстро к урне подошел,
Плюнул… мимо и пошел!

Зая как стоял – так сел…
И предельно окосел!
Но решил продолжить путь – 
Лишь бы в путь, куда-нибудь.

Шли они недолго.
У ресторана «Волга»
Замедляют зайцы ход:
Боязно идти вперед!..

Смотрят, удивляются – 
Странная картина:
Дяденька качается,
Как тонкая рябина!

И притом отважно
Орет семиэтажно:
Раз, два, три, четыре, пять…
И в пятью пять – двадцать пять,

И в шестью восемь – сорок восемь…
Неприлично повторять!
У зайца вид растерянный,
Хоть заяц он и стреляный.

Он раскрыл в испуге рот
И воскликнул: «Во-о-о дает!»
И от этой бранно речи
Задрожали зайчьи плечи…

Сердце вдруг заколотилось,
В глазках сразу помутилось…
Пиф! Паф! Ой-ой-ой!
Умирает зайчик мой!

Вот какой печальный факт:
Заяц получил инфаркт!
Ну, а кто осмеян, — тот
Тот пока еще живет!

Вот!

фото - Репетиция Зайчиков
Репетиция Зайчиков

Кроме названных номеров в спектакле был ряд оригинальных песен, частушек, припевок, придававших представлению волжский колорит. Особым успехом пользовалась созданная нами пародия на современный эстрадный ансамбль, исполнявший русскую народную песню «Летят утки» в стиле рок-н-ролла. На всесоюзном конкурсе артистов эстрады члены жюри аплодировали этому номеру стоя это не помешало вышестоящим товарищам в дальнейшем запретить номер. Мало ли что! А вдруг утки обидятся?

Но как бы там ни было, наш коллектив, создавший спектакль с выразительным театральным оформлением, светом и музыкой, исполняемой маленьким оркестром, был уже готов стать театром.

Открылись мы в новом качестве спектаклем «Зигзаги». Львиная доля и текстов и режиссура принадлежала мне. Команда собралась очень приличная: не считая вашего покорного слуги, солистами театра были лауреаты последнего Всероссийского конкурса артистов эстрады Людмила Равницкая и Александр Толчанов, прекрасный аккордеонист Валерий Арафаилов, он же музыкальный руководитель театра. Концертмейстером стал еще совсем молодой, но явно талантливый Феликс Аронс, виртуозным ударником – будущая международная звезда джаза Виктор Епанешников.

Мы стремились создавать спектакли острозлободневные, наполненные яркими музыкально-сатирическими дивертисментами. Что же в нас было особенного? Прежде всего, для каждого спектакля мы искали единое образное решение, остроумный ход, который позволил бы нанизать все номера на общий «шампур».

групповое фото - Программа Не телефонный это разговор
Программа Не телефонный это разговор

Следующей работой театра «Микро» был спектакль «Не телефонный это разговор», где мы использовали тот же принцип. Сначала родилось название, давшее простор фантазии: телефон становился главным действующим лицом и партнером. И в оформлении использовались телефонные провода, трубки, диски, гудки и звонки.

Весь сатирический и музыкальный материал в спектакле был так или иначе связан с телефонной атрибутикой. Тут и моно-скетч «У меня зазвонил телефон», и миниатюра «Алло! Говорю намеком», и озорной, «Телефонный розыгрыш», и «Рассказ старого связиста», вносивший в спектакль лирическую ноту, как и песни, написанные Анатолием Катцем – «Баллада о связистке» и «Болтушки».

Вот пример моего моно-скетча, где без телефонного звонка было не обойтись. Номер назывался «Не на своем месте». Представьте себе: на должность заведующего хирургическим отделением назначен чиновник из обкома партии. Мой персонаж в белом халате и шапочке выходит на авансцену:

— Здравствуйте, товарищи врачи и ассистенты! Как вам известно, я принял дела от вашего главного хирурга, которого освободили как не обеспечившего бесперебойное выздоровление больных. Это у вас, значит, операционная? Ну что ж, на разные операции мы в жизни ходили не раз…

А это что за товарищ? Почему во время рабочего дня разлегся на столе? Больной? Чего вдруг? Аппендицит? Что думаем делать, товарищи? Резать?! Как так — сразу резать?!

Не порите, товарищи, горячку! Не мешало бы для начала поговорить с нездоровым гражданином. Может он осознает и избавиться от своих болезненных явлений. Вы делали это? Нет? Человек еле дышит, а вы его еще резать хотите. А вы узнали, чем он дышит, насколько его можно резать? Дайте-ка его личное дело. Т-а-а-к, фамилия Дорофеев. Это не родственник того Дорофеева? Нет? Уже хорошо… Мать украинка, отец русский… Ну что ж, дружба народов – это только приветствовать надо. Делегат областной конференции! Не-е-т, тут товарищи с наскока решать нельзя! Дайте-как трубочку! Да нет, телефонную!

-Алло! Сан Саныч? Дело такое: лежит тут у меня один нездоровый товарищ, но с аппендицитом! Анкетные данные в порядке, но делегат областной конференции. Нижестоящие товарищи предлагают резать! Какие у вас на сей счет соображения в свете предпоследних решений? Понятно… понятно!

фото - Гость
Гость

Так вот, товарищи врачи, придется немного подождать! Что? Ну да? Это точно? Навсегда?!

Вот видите, больной решил этот вопрос сам! А вы говорили – резать!

Принципиальной удачей в жизни театра был поставленный Леонидом Эйдлиным спектакль «Дело не в шляпе». Режиссер тогда привлек к работе Юлия Кима, который еще не был Широко известным, но уже опальным, и вынужден был тогда взять для афиши неприметный псевдоним: Ю. Михайлов. Ким написал для нас зонги и песни, ставшие музыкальной основой спектакля.

Не без гордости вспоминаю, что лично для меня он сочинил песню: «Я клоун, я затейник, я выбегаю на манеж не ради денег…» С нашей легкой руки она вышла в мир, была затем прекрасно исполнена Еленой Камбуровой и стала популярной.

«Я клоун, веселый клоун,
Я этой шапочкой навеки коронован…»

Именно клоунский колпак, шляпа начальника, кепка рабочего и т.д. определили драматургию нашего спектакля. Общая идея его была сформулирована Кимом в прологе:

«И несут времена и народу
Свои шапки и шляпки, которые
То навек исчезают из моды,
То навек остаются в истории!

Пусть помнит каждый человек
На каждом жизненном этапе:
Хорошо убор на голове,
А не пустая голова при шляпе!»

фото - Миниатюра Шляпа и абажур
Миниатюра Шляпа и абажур

Наибольшим успехом в спектакле пользовалась сценка «Шляпа и абажур, или стол находок».

В этой сцене я взял за основу реальную историю, рассказанную в газете известным «крокодилистом», писателем Григорием Рыклиным.

Что из этого получилось, хочу запечатлеть на данных страницах в назидание потомкам.

Миниатюра «Стол находок»

Он. Здравствуйте!

Она. Здравствуйте. Стол находок слушает. В чем дело?

Он. Мое дело, можно сказать, в шляпе…

Она. Если дело в шляпе, зачем же вы пришли,

Он. Вы меня не верно поняли. Дело мое в шляпе, которую я вчера забыл в вагоне электрички.

Она. Приметы?

Он. Шляпа серая, фетровая, 57 размера.

Она. По последним данным , серых шляп этого размера у нас в стране насчитывается…

Он. Да, но на подкладке моей шляпы чернильным карандашом написано «И.О. Петренко».

групповое фото - Микро на воротах Липок
Микро на воротах Липок

Она. Но Петренко может быть и женщина.

Он. Женщина в мужской шляпе?

Она. А женщину в мужских брюках вы видели?

Он. Я даже видел женщину с усами, но при чум тут моя шляпа?

Она. Одну минуту… Есть тут один головной убор серого цвета.

Он. Она самая. Вот спасибо!

Она. Подождите, не спешите… (читает на подкладке) «И.О. Петренко».

Он. Все правильно Игорь Осипович.

Она. Откуда я знаю, а может быть Иван Осипович, или Иннокентий, как Смоктуновский.

Он. Какой еще Смоктуновский?

Она. Ну Гамлет который, в двух сериях.

фото - Я клоун, я затейник
Я клоун, я затейник

Он. При чем тут Гамлет? Петренко я, в одной серии… По паспорту Игорь Осипович!

Она. У вас же здесь «И.О.» написано. Может, это «исполняющий обязанности? Ведь имя отчество у вас не полностью проставлены.

Он. Что же прикажете, на шляпе биографию писать?

Она. Не в шляпе дело.

Он. Как не в шляпе, когда в шляпе.

Она. В шляпе только пол дела, гражданин.

Он. Товарищ стол, я вас не понимаю!

Она. Основные приметы шляпы у вас сходятся… Теперь опишите основные приметы абажура.

Он. Чего?

Она. Я спрашиваю, какой из себя абажур?

Он. Бонжур!

Она. Не бонжур, а абажур!

Он. Я говорю бонжур в смысле «здрасьте»

Она. Вы уже здоровались.

Он. Я говорю «здрасьте» в смысле «этого мне еще не хватало!»…

Она. Ну если не хватает, тут стол находок не поможет.

Он. Товарищ стол, отдайте мне мою шляпу и отпустите меня, пожалуйста!

фото - Хирург поневоле
Хирург поневоле

Она. Как же я вам отдам шляпу, если вы не говорите, какой абажур?

Он. Да почем я знаю?! Я абажуров не ношу, это не модно!

Она. Гражданин, у меня в документах ясно написано, что в вагоне №7 на одной скамейке, права по ходу поезда, обнаружены забытые вещи:

а) шляпа,

б) абажур.

И «а» вы можете получить только вместе с «б», т.е. шляпу вместе с   абажуром.

Он. Да не было у меня абажура!!!

Она. Не было абажура – шляпа не ваша… Шляпа не ваша – не было   абажура!

Он. А что разве не бывает: едет человек в шляпе и совершенно без абажура! 

Она. К нам оба эти предмета сданы вместе. Ни шляпа без абажура, ни абажур без шляпы не выдается, потому что вместе заактированы.

Он. Ну и что же?

Она. Как «что же»? Вы заберете шляпу, а абажур, чо на мне висеть будет?

Он. А что, вам пойдет!

Она. Гражданин, не острите! Вы не с женой!…

фото - в образе
в образе

Он. У меня нет жены и абажура тоже… У меня торшер!

Она. Чей?

Он. Что чей?

Она. Чей что «чей»?

Он. Чей что что чей что?

Она. Чей что чей чей что чей!

Он. А-а-а! Торшер!

Она. Не торшер, а абажур

Он. А спрашиваете про торшер!

Она. Потому что вы мне голову заморочили со своим абажуром!

Он. Абажур не мой!

Она. Тогда зачем пришли?

Он. За этим?.. За тем… Зачем?

Она. За шляпой!

Он. Ага-а!

Она. А шляпа без абажура не выдается.

Он. Давайте с абажуром, черт с ним!

фото - Смеющийся Лев
Смеющийся Лев

Она. Ну да! А потом явится другой Петренко… Натуральный!

Он. А я что же, по-вашему, синтетический? Да я весь из натуральной петренки – по шляпе видно!

Она. По шляпе видно, а по абажуру – нет! Какой абажур, не знаете!

Он. Рыжий, с усами!!!

Она. Гражданин, зачем вы сюда пришли?! вам в больницу нужно.

Он. За этим… за сереньким пришел.

Она. Серенький это первый предмет, а мне нужны приметы второго 

Он. А что на первое?

Она. На первое шляпа!

Он. А третье будет?

Она. Какое еще третье?

Он. Компот. 57 размера…

Она. Это шляпа!

Он. Шляпа — это я! А торшер он безразмерный, на одной ноге и закидоном! 

Она. Готов!

Глава вторая 

О том, что один в поле определенно не воин.

Эстрадно-сатирический театр «Микро» прожил на эстраде более четверти века. А это, согласитесь, ой какой приличный срок. 

Хотя автор этих строк и был «организатором и вдохновителем» данного организма, но без талантливых подручных,. Душой и телом преданных театру, он бы не стал тем, кем стал.

Конечно, перечислить всех, кто прошел «Микро»-испытание, для кого театр был школой и взлетной площадкой, — дело трудно возможное, но есть те, о которых не сказать нельзя.

фотопортрет На сцене
На сцене

Людмила Равницкая – тире – Горелик. Даже неискушенному читателю это тире о чем-то говорит. Равницкая не только замечательная певица, но и без отрыва от производства – хроническая жена пишущего эти строки.

Началось это в 1953 году, в день шахтера, и с тех пор вместе с шахтерами все страны мы отмечаем День нашей семьи. Лиля закончила консерваторию, стажировалась на оперной сцене, пела с симфоническим оркестром и к эстраде относилась с некоторым высокомерием.

Отпраздновав рождение нашего союза, мы через три дня разъехались каждый по своим гастролям.

Разъехались под свадебную песенку, мною сочиненную (желательно петь под шарманку):

Женился я на ней
Из Корыстных целей:
Ведь было у нее –
Подушка и белье.

Она мене верна 
Уже четвертый день
И даже среди дня 
Со мною ей не лень!

Но злой нечистый дух
Присутствует везде
И разлучил нас двух
В четвертый сладкий день…

И бедная она
Осталася одна
Ведь я увез с собой
Чем был ей дорогой.

Сколько это наше порознь могло продолжаться? Жена не выдержала и (бес попутал в моем лице) изменила большому симфоническому оркестру с артистом малых форм.

И вот уже Равницкая и ее тире Горелик выходят на одну эстраду. С тех пор – пожизненное совместное «заключение» в одном доме, в одном купе вагона, в одном номере гостиницы, в одной гримерке – «от Москвы до самых до окраин».

Без отрыва от рождения новых спектаклей – рождение двух добротных дочерей, потом внуков и внучек.

А теперь я спою гимн этой актрисе. Чтобы вы не думали, что я пристрастен согласно штатному расписанию мужа, привлеку авторитет Утесова и Цфасмана, Минха и Бадхена, и даже классика Глиера, которые отмечали ее высокую вокальную и сценическую культуру, обаяние и артистизм, что вкупе на эстраде – дефицит.

Между прочим, на Всероссийском конкурсе артистов эстрады в 59-м году лауреатство получили Людмила Зыкина, Людмила Равницкая, Эмиль Горовец и Махмуд Эсамбаев. 

В каждом спектакле «Микро» у Равницкой был свой пятнадцатиминутный моноспектакль, которо поклонники ждали с особенным чувством. У певицы был собственный неординарный репертуар.

Для нее специально были созданы несколько лирико-драматических баллад, в которых открывался простор и для прекрасного голоса актрисы, и для актерского мастерства певицы (авторы: Анатолий Катц, Борис Белов).

Ах, как она их исполняла! Репетировать с нею было одно удовольствие: дважды ей ничего не надо было повторять. Сценическая дисциплина – идеальная.

Никакие болезни, никакие высокие температуры, никакие голодовки (одна вода, чтобы быть в форме) не были ей помехой для выхода на сцену, — лишь бы голос звучал. А ведь в ее репертуаре были сложнейшие вокальные фрагменты из классических произведений.

Однажды мы ехали на концерт вдоль моря по южно-грузинкой петляющей дороге. Было очень жарко, и Равницкая стояла у открытого окна около водителя.

Внезапно на полном ходу открылась дверь, и она выпала на асфальтовую дорогу. Все были уверены, что произошла трагедия. Я некоторое время не мог найти в себе силы выйти из машины. Но она была жива, цела, только все тело в кровоподтеках и ссадинах. Потом шофер сказал, что можно праздновать второе рождение. Что мы и сделали.

Чтобы вечером не выйти на сцену – об этом не могло быть и речи. Лиля окунула свое исцарапанное в кровь тело в соленое море. Воя от боли, продезинфицировала раны. А потом со слезами натянула узкое сценическое платье, и через несколько минут никто бы не мог подумать, что это вдохновенно поющая актриса всего пару часов назад была «падшей женщиной». На сцене стояла лауреат Всероссийского конкурса артистов эстрады, носительница медали «За трудовые заслуги» и кавалериха ордена «Знак почета».

Мне рассказывала кассирша Ленинградского Театра Эстрады, что зрители подчас спрашивают: «Скажите, а Равницкая петь будет?»

И мне, и театру, и публике явно с нею повезло.

фотопортрет Пергамент
Пергамент

Счастливая находка №2 для «Микро» – Ирина Пергамент.

Острохарактерная актриса с «выразительной заразительностью» и ярким темпераментом, которого хватило бы на целый женский батальон, она стала неотъемлемой частью театра, его украшением.

Доигралась до звания Заслуженной артистки России. 

А ведь начиналось все с того,что переманил я ее из другого эстрадного коллектива, где она играла не последнюю роль. Когда там узнали, что она переходит к нам, сказали: «Куда ты идешь? Горелик тебе не даст ничего играть! Будешь на подачках! Всю жизнь – «кушать подано».

Действительно, в течение года она говорила всего одну фразу: «Кирпичи привезли!» (говорила талантливо) и уже подумывала: «Ане вернуться ли обратно?»

Но у нее хватило терпения дождаться сольного монолога, потом второго, четвертого, пятого…

Дошло до того, что она исполняла до шести монологов в один вечер, не считая миниатюр. Не сбылись предсказания.

На гастролях в Москве она читала прекрасный монолог Григория Горина «Скрытая камера» с настоящим большим успехом. В антракте за кулисы худрук Москонцерта В. Леонидов:

— Слушай, Лев, как ты можешь перед своим выходом выпускать Пергамент с таким монологом?

— Что, плохо?

— Наоборот, очень хорошо! Но Райкин такого никому бы не позволил.

— Ну, значит, все-таки я отличаюсь от Райкина.

С годами Ирина Михайловна раскрылась еще одной гранью своего дарования – бесстрашной эксцентричностью. Она стала своеобразной буфф-клоунессой на эстраде, выходила на сцену в гротескных, уморительно смешных образах.

Ее преданность театру такова, что если у коллектива возникали административные трудности, то она подключалась и к этой работе и добивалась потрясающих результатов с помощью своего обаяния и энергии.

Например однажды, когда мы не успевали погрузить реквизит на поезд, она уговорили начальника станции перевести состав с седьмого пути на первый. А когда как-то филармонии не удалось обеспечить нас нужными номерами в отеле, он прорвалась в кабинет к директору гостиницы, который даже глаз не поднимал на посетителей.

Вошла и сказала: «Пока вы не оторветесь от своих бумажек и не посмотрите на меня с улыбкой, я с вами разговаривать не буду». Непробиваемый начальник опешил.

И – таки поднял голову.

«Вот это другое дело. А теперь улыбнитесь! Посмотрите, какое перед вами стоит очарование. Неужели я не стою спец=улыбки?»

Наш человек – Ирина Пергамент!

В театре «Микро» за его жизнь было еще немало «наших людей»: талантливых, одержимых делом, не могущих изменить своему призванию.

фото - Феликс Аронс
Феликс Аронс

Александр Толчанов – Лауреат всесоюзного конкурса артистов эстрады, более 10 лет работал в нашем коллективе. Артист от природы наделенный такими сценическими данными, что вопрос выбора профессии решился сам собой. Лирическое мужское обаяние и красивый тембр голоса обеспечили ему стабильный успех у зрителя, а нашим спектаклям – дополнительное мажорное звучание.

Феликс Аронс – музыкальный руководитель молодого театра «Микро», композитор, в дальнейшем заведующий музыкальной частью академического театра драмы, а теперь даже его директор.

фотопортрет Валерий Арафаилов
Валерий Арафаилов

Его очень любили в нашем коллективе, он человек мажорный, остроумный, азартный. Прекрасный Аронсжировщик.

Татьяна Елисеева – дипломант Всероссийского конкурса артистов эстрады, многие годы моя партнерша, обладающая настоящим сценическим обаянием. Думающий, серьезный человек, она способна решать любые сценические задачи, и комедийные, и драматические.

фотопортрет Таня Елисеева
Таня Елисеева

Валерий Арафаилов – виртуозный аккордеонист, очаровывающий не только женскую часть зрительного зала. Одержимый музыкант фантастического трудолюбия: даже в туалет ходил с аккордеоном.

Евгений Шапин – бывший тракторист из Озинок. Нашел я его совсем «зеленого» он пел тогда в ресторане. Растили всем коллективом.

Он стал солистом Большого театра. Заслуженным артистом России, исполняющим ведущие партии на сценах Парижа и Берлина.

фото - Женя Шапин
Женя Шапин

Сидим с женой в директорской ложе Большого. В роли Дон Карлоса – наш Дон Тракторист.

Анатолий Катц – блистательный пианист, теперь лауреат Международных конкурсов, заслуженный артист России, профессор консерватории, композитор, автор музыки многих спектаклей, интеллигентнейший и образованнейший, тонко понимающий юмор, словом – «повесть о настоящем человеке»… Первые шаги этого большого музыканта были связаны с нашим коллективом. Лучшие песни в наших спектаклях написаны им. Он – из золотого фонда Российской культуры.

фотопортрет Толя Катц
Толя Катц

За двадцать пять лет это лишь маленькая толика сценических судеб, связанных с немаленькой жизнью «Микро» и разделивших со мною успех спектаклей «Зигзаги», «Дело не в шляпе», «Не телефонный это разговор», «Смешно сказать», «Крутится-вертится» и дыр, дыр, дыр…

P.S.  — постскриптум

Монолог «Надувная игрушка»

фото - Толя Катц и я на моем юбилее
Толя Катц и я на моем юбилее

От имени резиновой фабрики «Надувная игрушка» разрешите, товарищи, отчитаться! С каждым годом надувная игрушка все больше входит в жизнь нашего ребенка, и это не случайно – потребность надуть в человеке проявляется с младенческих лет и с давних времен. Примеры? Пожалуйста! Мыльные пузыри, раздувание которых занимались сотни лет назад, с успехои раздумаются и по сей день!

Родоначальница надувных игрушек – «уйди-уйди» и сегодня находится на вооружении детей!

И если в 1913 году на семерых детей приходилось по одной и шесть десятых «уйди-уйди», то сейчас на полтора ребенка приходится по две с четвертью «уйди-уйди»!

Ребенок, надувая продукцию нашей фабрики, развивает дыхание и уверенность в своих созидательных силах. Из ничего раздувая поросенка или гуся, ребенок чувствует себя похожим на взрослых, готовится к самостоятельной жизни, где придется надувать больше, чаще и быстрее. Ведь надувная продукция все шире входит в наш быт: надувные матрацы, подушки, лодки и даже надувные кресла применяются повсюду. И если ребенка с детства не приучить к надуванию, он может остаться без матраца и даже без кресла!

Взрослым тоже необходим ежедневный дыхательный тренаж. Поэтому мы сейчас проектируем надувные портреты-шары. На каждый шар наносится фото: портрет мужа, жены и прочих домочадцев. В воскресный день жена надувает мужа, муж  — жену, дети смеются! Веселый отдых! Смеются, значит мы на верном пути! Значит, мы дуем к новым победам!

О тех, кто за словом в карман не лезет

Делая первые шаги на эстраде, я старался не пропускать концертов, в которых участвовали известные юмористы.

Одним из королей смеха в те годы был Владимир Яковлевич Хенкин, потрясающе заразительный рассказчик с подлинно одесской природой. Сижу в переполненном концертном зале Чайковского, объявили всеобщего любимца. Хенкин стремительно вышел на авансцену под восторженные аплодисменты, поприветствовал зал, неожиданно присел на корточки и стал разговаривать с какой-то женщиной из первого ряда доверительным полушепотом.

В зале кричат: «Громче!»

Хенкин поднял голову и во весь голос сказал: «То, что вам полагается услышать за два пятьдесят, я буду говорить громко».

Я был сражен его мгновенной остроумной реакцией, понял, что он уже «купил» ею зал, и окончательно усвоил, что бесценным качеством конферансье является дар экспромта.

И чем небезобидней экспромт, тем выше его цена. Тот же самый Хенкин не одном мз правительственных концертов, в который его, кстати сказать, включили впервые после множества согласований, выйдя на сцену, встал напротив правительственной ложи, где сидело все Политбюро во главе со Сталиным, и сказал:

«Простите, я сегодня очень волнуюсь. Первый раз в жизни я выступаю против правительства».

фото - молодой Жванецкий
молодой Жванецкий

В те годы подобный каламбур был чреват очень невеселыми последствиями, но вождь народов сам любил пошутить, иногда доводя этим людей до инфаркта, и воспринял шутку артиста благосклонно (на этот раз). Вообще известно, что сильные мира сего в праздничные моменты любимым шутам шутить вольготнее.Один из лучших конферансье послевоенных лет Олег Милявский как-то, выйдя на сцену клуба имени Дзержинского (в зале высшие чины органов безопасности), сказал:

«Я счастлив, что веду концерт в КГБ. Особенно счастлив тем, что я – стою, а вы – сидите!»

Наш Саратовский театр «Микро» выступал в том же московском клубе КГБ. Успех был сверх ожиданий. В конце спектакля я сказал: «Приезжайте к нам с Саратов!»

Из зала крикнули: «Не уезжайте

Я ответил: «Не выпускайте

Находчивость на сцене порою приносит самые неожиданные результаты.

Леониду Осиповичу Утесову до обидного долго не присваивали звание Заслуженного артиста. По этому поводу в программе «Царевна Несмеяна» им была придумана реприза. Сюжет спектакля строился на том, что надо рассмешить Несмеяну. Кто сумеет это сделать, тот получит царевну в жены, при неудаче смельчака лишат головы. Весь вечер Утесов старается Несмеяну рассмешить, но – увы! И вот на сцену выносят плаху, появляется палач с топором. Утесов кладет голову под топор, звучит барабанная дробь, и вдруг кто-то из толпы кричит: 

«Какая незаслуженная смерть!»

Утесов, подымая голову с плахи:

«Какой артист, такая и смерть!»

Смех, бурные аплодисменты.

Говорят, что именно эта шутка сдвинула с мертвой точки вопрос о присвоении Утесову звания Заслуженного.

Как-то наш губернатор Дмитрий Федорович Аяцков пошутил, что я не только народный артист и почетный гражданин города, но и его помощник по женской части.

Я ответил: «Не помощник, а советник! Помощником я уже быть не могу, а советовать сколько угодно!» И меня утвердили советником по культуре. В первый день я спросил у губернатора: «Посоветуйте мне, что я должен сегодня посоветовать».

Из примеров собственной находчивости вспоминаю еще ситуацию во Дворце культуры в Тбилиси. Выхожу на сцену в образе изрядно подвыпившего персонажа, взъерошенные волосы, нелепые усишки и, естественно красный нос. Начинаю монолог в соответствующей «пьяной» манере и в друг из зала слышу голос настоящего пьяного зрителя, желающего завести со мной беседу как с собратом по бутылке. Монолог на грани срыва! Что делать? Не выходя из образа, говорю возмутителю спокойствия:

«Не мешай! Два пьяных в одном Дворце культуры – слишком много!»

Он не унимается, продолжая свою хмельную руладу на грузинском языке. Но тут на мое счастье, два дружинника уволакивают его из зала. Я выдержал паузу и сказал:

— Конкурента увели, можно продолжать!

И начал свой монолог:

Монолог Бегом от поллитры За словом в карман
Монолог Бегом от поллитры За словом в карман

«Вова меня зовут… Во-о-ва! Я из группы здоровья под названием «Бегом от поллитры». Служу там наглядным пособием противорюмочной пропаганды. Чтобы люди из меня выводы делали, потом как из-за этих ликеро-водочных изделий инвалид я теперь на «большой», на большой палец то есть. С некоторых пор не гнется он у меня подлец! «Вова, как же это?» – спросишь ты. А все так. Возвращались домой, как всегда, тепленькие. Вечерело. «Солнцедар» уже за прилавок спрятался. И занесло нас чего-то в парк. Дорожки скользкие, статуи кругом снегом завалены: тут и Венера (без рук которая), и «Дозорный с собакой», ну, и конечно, «Девушка с веслом». Вот из-за этой девушки инвалид я теперь на «большой». Почудилось, будто эта, с веслом, которая, глазом мне подмаргивает! Ну, я сигнал принимаю и у ней на пустомент лезу… отношения налаживать. Ребята мне: «Вова, куда ты? Она же каменная. Она же на три метра выше тебя!» «Плевать, — говорю, — не причина. Не за такими ухаживал!» Забираюсь, значит, к ней на плечо, для знакомства выпить предлагаю. Но тут что-то треснуло, и начала эта Девушка с веслом по частям распадаться. Лечу я вместе с нею и размышляю: «Ну, Вова, тут уже не пятнадцать суток, тут уже скамеечкой пахнет…» Приземляюсь, а на горизонте дружинники двоятся! «Ну, -думаю, — Вова, вставай скорей на место девушки дублером». Все верхнее с себя сбрасываю. Остаюсь: трусы майка и воля к победе! Подбираю, значит, весло и на пустомент устанавливаюсь. Стою, мороз = аж до дрожи! А дрожать-то скульптуре нельзя! Держусь на горючем внутреннего сгорания! В меня в этот вечер было залито: пузырек «Экстры» 40 градусов и 30 градусов полбанки «Зверобоя», — это уже 70! Графинчик вермута и бутылка «Айгешата» – это целых 100 градусов набирается По закону физики я уже кипеть должен! А у меня зубы морзянку выстукивают. «Эх, — думаю, — Вова, лучше бы ты на «Дозорного с овчаркой наткнулся. Стоял бы теперь, как и он, в дубленке». Вместо собачки Федя пристроился бы. Правда Федя на овчарку не очень, он больше на дворнягу похож, особенно когда на четвереньках. Вдвоем бы нам и стоять веселей, а там и третий подберется: уже скульптурная группа.

Распознал меня на рассвете сторож из парка. Он-то и почуял, что от «Девушки с веслом» перегаром разит. Ну, отскоблили меня от пустомента. Все боялись, раскрошусь по дороге. Размораживался я трудно. Оттаиваю я, значит, и чувствую, что рядом со мной под одеялом еще кто-то! Оказывается, это весло, к руке моей примерзшее. Пять дней его от меня оторвать не могли. И вот, инвалид я теперь на большой палец. Не гнется он у меня, понимаешь! Но что особенно обидно: смотрят люди на мою правую и думают, что живу я  — «на большой»…»

О том, как нас причесывали

Мы жили во времена так называемой «позитивной сатиры», которая, по мнению партии, должна была быть жизнеутверждающей и служить верным помощником в строительстве коммунизма. В действительности нам не позволялось быть сатириками, а позволялось быть мастерами хорошего настроения, юмористами-бодрячками. Я как-то сказал: «Юмор – это сатира на пенсии». Но и в юморе придирчиво искали законспирированную сатиру, искали подтекст и второй смысл. Стоящие на страже допустимого видели этот подтекст там, где он даже и не ночевал. Например, стихотворение Лермонтова «На смерть поэта» было в списке нерекомендованных. Вызывает, дескать, ненужные ассоциации с сегодняшним днем.

«И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь».

Это как это понимать? У кого это кровь черная? Так что шаг вправо, шаг влево и… твой фельетон света уже не увидит. Мне в Саратове еще относительно повезло – запрещали редко и по мелочам. Но какую надо было иметь изобретательность, чтобы, не накликав державного гнева, сказать все то, что сказать хотелось. 

Подчас на гастролях в Москве или Ленинграде, где с цензурой было особо строго, ко мне обращались с вопросом: «Как вам в Саратове это разрешили?!» или «Как вас еще не посадили?» По тем временам для юмориста это был высший комплимент! Но комплимент, который нам однажды пришлось получить от руководящего чиновника министерства культуры РСФСР после наших гастролей в Москве, пронзил своим изысканным цинизмом. Он благосклонно сказал: «Вы нам были угодны!» И я представил себе, что бы было, если б мы оказались неугодными…

Евгений Никитович Курганов, начальник управления культуры нашей области был мудрее. На мой вопрос, почему он не пришел на прием нашего нового спектакля, он ответил: «А я за тебя спокоен. Ты меня никогда не подводил!» Канун столетия со дня рождения В.И. Ленина. Сдача спектакля «Дело не в шляпе». Мной написаны три довольно-таки острых монолога. Кто-то из худсовета, перестраховываясь, выражает сомнение: это- «мелкотемье». Тогда Курганов возражает следующим образом: «Это такое мелкотемье, что я еле на стуле усидел! Я считаю, что это лучшее из написанного Гореликом! Я поздравляю его с большим авторским успехом! Но думаю, что он согласится со мной, что в эти дни великих торжеств эти монологи не уместны. Еще раз поздравляю Льва Григорьевича с большим авторским успехом!» Вот как надо работать с творческой интеллигенцией.

В нас методически внедрялся внутренний цензор. Он и по сей день дает о себе знать, хотя в нем нет уже большой необходимости. А в те времена я на эту тему написал даже небольшую интермедию. Суть ее такова: я прихожу к редактору отдела сатиры предлагаю ему свое сатирическое двустишье. Читаю:

Это было очень просто
Наяву, а не во сне.
Подошел один подросток
И шепнул на ухо мне:
«Дядя! Я тянусь к культуре,
Нужен мне приличный вид,
Раздевай пиджак в натуре.
Или будешь инвалид!

«Да-а…-произносит редактор. – Видите ли, дело в том, что раздеваемость на улицах нашего города – нетипичное явление. Большинство саратовцев еще не были раздеваемы! «Что же, — отвечаю, — прикажете ждать, когда «раздеваемость» станет явлением типическим? Тогда уже об это поздно будет писать»

— Ну, к чему так прямолинейно? В то время, когда у нас развернулось такое бурное строительство, вы, получается, кроме жулика, ничего не видите?! Создайте мажорный, оптимистический фон – тогда и про жулика вскользь сказать можно.

«Создать оптимистический фон?! – переспрашиваю я. – Это можно. Ну скажем, так:

Все в граните, все в бетоне,
Ускоряет стройка шаг.
Вот на этом чудном фоне
Жулик снял с меня пиджак!»

Эта юмореска всегда имела отклик у зрителя, потому что точно отражала время. Но в жизни бывало менее весело. Однажды вызывают меня очень «наверх», и «сурьезная» руководящая дама говорит: «Прочла я ваши «Саратовские страдания» Что вы копаетесь в грязном белье?! Неужели нет других тем? Рассказали бы о наших героях, о славных доярках, комбайнерах, строителях!» «Да, но ведь у сатиры другие функции!» – вежливо возражаю я. А Дама по-мужски бьет по столу женским руководящим кулаком: «Мы вам укажем, какие у сатиры функции!»

Другая дама, более разумная и с чувством юмора, тоже охраняющая «чистоту наших рядов», по столу уже не стучала. И когда однажды я ей прочел для предварительного согласования новый фельетон, она со знанием дела отметила: «Остро, довольно остро. Но – благословляю!» «Спасибо! – отвечаю, — Должен вам открыться: я ведь как пишу на правой стороне тетради то, что мне с трудом, но разрешат, а на левой стороне то, что и с трудом не разрешат» В ответ: «прочтите, пожалуйста, левую сторону! То, что вы считаете, вам не разрешат«. Я прочел отдельные абзацы, фразы, заготовки, оставшиеся за бортом фельетона. Выслушав, она одобрительно произнесла: «Какое у вас все-таки политическое чутье!» Это был высший партийный комплимент. 

В то, уже далекое, время, идеологическим боссом России был печально известный Шауро. Рассказывают, что вызвал он как-то на «проработку» самого Райкина. Суть разговора сводилась к следующему: «Не учите нас, товарищ Райкин, управлять государством! С этим мы как-нибудь и без вас справимся! Делайте людям весело, как Чарли Чаплин. Остальное – не ваше дело!» Когда Райкин схватился за сердце, Шауро усмехнулся и сказал: Бросьте вы эти свои… актерски штучки!» Эти штучки были очередным инфарктом мастера. 

фото - Баран
Баран

У меня среди репертуарных бумаг хранится рукопись написанного мною фельетона о животноводстве «от лица» коровы, свиньи, барана и гуся. Так вот, на тексте выступления барана рукой третьего секретаря обкома было начертано: «Где вы видели таких баранов? Таких баранов у нас нет!» Прочитав эту резолюция, я подумал, С БАРАНАМИ У НАС В СТРАНЕ ХОРОШО!

P.S. – постскриптум

Подобных баранов я не раз выводил на сцену, они в избытке встречались в моей жизни. И зрители сами подсказывали непридуманные сюжеты. Фабула миниатюры, с которой я вас хочу сейчас познакомить, подсказана мне рабочим горьковского ВАЗа. Случай произошел с ним самим. Сценку я назвал «Человек родился». 

(На сцене кабинет руководящего работника, за столом сидит Начальник, входит молодой рабочий Пронин.)

Пронин: Виталий Витальевич, к вам можно?

Начальник: Хоть и занят, но входи. Докладец, понимаешь, готовлю по моральному кодексу на тему: «Человек человеку друг, брат, и этот… как его… товарищ!» Так что проходи, друг, садись, брат, выкладывай, товарищ, что у тебя там?

Пронин: Да вот радость у меня – ребенок родился!

Начальник: Ребенок – это хорошо! Еще один друг, брат и товарищ! И кто у тебя? Мальчик или сын?

Пронин: Нет, у меня дочка или девочка.

Начальник: Значит будет подруга, сестра и опять-таки товарищ!

Пронин: Так вот этого нового товарища сегодня забрать должен.

Начальник: Забрать?! За что?

Пронин: Да вы меня неверно поняли: из роддома забрать нужно!

Начальник: Ах, из роддома?! Прости, брат, извини, друг, заработался, понимаешь, товарищ!

Пронин: Так вот выдача детей только до пяти часов, и я прошу вас отпустить меня пораньше с работы.

Начальник: Это зачем, брат?

Пронин: Как зачем? Дочку забрать!

Начальник: Дочку?.. А ты, брат, не врешь? Может, на футбол торопишься?

Пронин: Какой футбол. За дочкой ехать нужно!

Начальник: Понимаю: значит, ты за дочкой, а работать кто?

Пронин: Это я уже обговорил… Терехин из первой смены за меня встанет.

фото - Человек родился Нас причесывали
Человек родился Нас причесывали

Начальник: Может, лучше пусть Терехин за дочкой поедет, тут большого ума не надо.

Пронин: При чем тут Терехин?! Я же отец!

Начальник: Ну, брат, дочка этого еще не знает, и и тебе утверждать рановато… подрастет, сравнишь, увидишь. Если каждого с работы отпускать да заменять, то экономику страны подорвать можно.

Пронин: Да при чем тут экономика, когда за меня всего один час отработать нужно!

Начальник: Всего час? Берем карандаши, множим всех новорожденных в стране на 60 трудо-минут… — представляешь, сколько человеко-деталей получится?! Я считаю, за ребенком и теща поехать может. По моральному кодексу теща теперь тоже другом должна быть.

Пронин: Да в Хабаровске моя теща! Одни живем.

Начальник: А соседи? Разве соседи твои ребенка забрать не могут?

Пронин: Соседи на работе.

Начальник: Вот видишь: работают, молодцы, а тебя все куда-то с работы тянет.

Пронин: Не куда-то а за дочкой в больницу.

Начальник: Ну, по больницам ты еще с ней наездишься. Как пойдут ангины, скарлатины разные…

Пронин: Ну что вы говорите, ведь первенец у меня!

Начальник: Вот я и говорю, что не последний… Знаешь, сколько их у тебя еще будет! А тут конец квартала: У меня у самого билеты в кино пропадают, а вот сижу, доклад по моральному кодексу готовлю.

Пронин: Ну и что?

Начальник: А то, что дочку и завтра заберешь… Торопиться ей некуда… плана на ней никакого!

Пронин: Как же завтра, когда сегодня выписывают!

Начальник: а это мы, брат, сейчас проверим (снимает трубку). Алле! Дайте деттом, то есть роддом! Дежурная? Значит так, там у вас одна товарищ родила, кажется от гражданина Пронина… Есть такая?! И что у нее родилось? Кто спрашивает? Коллектив спрашивает. Дочка? Та-ак, пока все правильно! Какой тоннаж? То есть вес какой? 4200? Хорошо! Оправдала доверие коллектива! Когда можно будет получать сырье, то есть новорожденную? Сегодня до пяти? Ну, что ж, предайте новорожденной, что коллектив с нею! (вешает трубку) так вот, друг, все сходится, товарищ. А я думал, что ты сгущаешь, брат.

Пронин: Значит, можно ехать забирать!?

Начальник: Я, конечно, не против, если директор свое согласие даст.

Пронин: но ведь директор в Москве и только через неделю вернется!

Начальник: Вот тут-то вся и загвоздка, понятно?

Пронин: Понятно, все понятно: человек человек друг, брут и еще кое-кто…

Начальник: Намек, друг, понял! Отпустить, брат, не могу! Вот так, товарищ!