Закулисье, начало

Как говорил наш папа: я вырос в цирковых опилках. Мама, рассказывала, как росла за кулисами Минского театра оперы и балета, а мы росли за гастрольными кулисами, за разными, у всех у них были разные расположения, разные запахи и интерьеры, но везде были сцены, зрительные залы, кулисы и то что за ними — гримерки. И этот гастрольный быт, когда приехав «на площадку» все занимали места в гримерках, доставали свои походные косметички, полотенчики, халаты, тапочки, развешивали костюмы, включали кипятильники, чайку попить… Устраивались поудобней, поуютней, чтобы на один короткий вечер, обжить это временное пристанище. Я моталась в этом пространстве, всех навещала, слушала взрослые разговоры, наблюдала, как все готовятся к встрече со зрителем. Я обожала этот процесс, эту атмосферу. И превращение из обычных людей в артистов. Папа, когда надевал концертный костюм, ботинки, немного гримировался становился выше ростом, весь как-то собирался, подтягивался, хорошел на глазах, волновался. Я стояла в кулисах и наблюдала, как он шагнет на сцену. Все! Там уже другой человек!

Несколько лет назад мы с Ирой в театре Микро постарались донести эту картину превращения в спектакле «Рукопись» по Башевису-Зинреру, который мы посвятили нашим родителям. Мы использовали их настоящие вещи, которые они возили с собой в концертной сумке. Я помню эти вещи с детства, пользуясь ими на сцене в качестве реквизита, я ощущала запах тех гримерок.

В общем, закулисный мир не менее интересный, чем мир на сцене, там свои законы и правила, драмы, порой страсти, обиды и обидки конечно, куда же без них, а если радости, то непременно бурные

На фотографиях сцены из спектакля, процесс превращения, гримируюсь вслепую перед зеркалом которого нет, зато весь процесс видит зритель. И конечный результат, он повторяет маму на сцене, только цвет платья другой. Вот такое волшебное чудо…